***
4 дня спустя
Наступил предновогодний вечер. Вечеринка была для всех и у всех. Гуляли и в баре, и в Яме, и в общих казармах, провожая Старый и встречая Новый год.
— Ханна, быстрее! Нас уже все заждались! — нетерпеливо произнесла Кэйли, поправляя бретели своего черного платья. Широкий лиф в форме сердечка подчеркивал её грудь, а подол наряда доставал почти до пяток, преображая Филч в элегантную особу. Её темные волосы были собраны в пучок, остались лишь небольшие вьющиеся прядки у висков. — Мэри уже дважды звонила! Скоро двенадцать и обмен подарками! Не забудь их прихватить, как раз. Кстати, Макс пригласил Виктора и Джо. После того, как наш бедный Джорджи провел неделю лёжа в палате, сегодня он пляшет у ёлки уже с обеда. Боюсь, пока мы придём, он будет уже лежать под ней! Ханна, поторопись! Вау-у-у… — с восторгом произнесла подруга, глядя на Мэттьюс, вышедшую из душевой их комнаты. — Своей красотой ты убьешь всех наповал!
На девушке было красивое длинное платье макси чёрного цвета без рукавов. Лиф состоял лишь из кружева, уплотненным цветочным рисунком прикрывая грудь. Под ней до самых туфелек струился материал, закрепленный на талии тонким серебристым ремешком, разделившись надвое на правом бедре, оголяя ножку при ходьбе.
— Не знаю, Кэйли, стоит ли идти туда? Не вижу смысла. И наряд слишком откровенный, как по мне. Я же покупала его ещё, когда… В общем… Там, ведь, будет Эрик, а мы с ним так и не поговорили. Я видела его последний раз, когда он оставил меня у дока. Это было четыре дня назад. Просто, всё так сложно. Я… Знаешь… — пыталась донести свои запутанные мысли до подруги Ханна.
— Знаю! — перебила её Филч. — Знаю, дорогая! — крепко обняла её Кэйли. — Платье сногсшибательное! Ты — прекрасна! Помнишь, я говорила тебе, что всё будет хорошо? Так вот, теперь переживать тебе абсолютно не о чем! Доверься мне! Страхов больше нет! Ты свободна! Этих гадов Адамсов упекли надолго, Джек Кэнг позаботился об этом. Говорят, что и приговор им уже объявили. Жаль только, что не смертельный. Но пожизненное — тоже неплохо. Ещё Терезу освободили, теперь будет на стене отрабатывать своё наказание, пока Макс не сжалится. А он ещё долго не сжалится, потому как Мишель-то его ещё там. А ты слышала про Лайлу?
— Нет, а что с ней? — спросила Мэттьюс, собирая маленькие сувениры в бумажный пакет.
— О, Боже, Ханна! Это самый лучший подарок, который сделал мне Фор! — благоговейно произнесла Филч, сложив ручки на груди.
— Ну, же! Говори, Кэйли! — улыбнулась Ханна, подстегивая подружку к дальнейшему рассказу.
— Знаешь, чей оказался ребенок? От кого она залетела на самом деле? — всё наращивала интерес к своей истории она.
— Откуда же я могу знать? Блин, Кэйли, только не говори мне, что это Эрик! — вытаращила глаза Мэттьюс.
— Сплюнь ты, дурочка! Нет, конечно! Это Дик! Грёбаный Дик Адамс! Он сам признался на допросе, когда на него надавил Фор. Я так счастлива, Ханна! — наконец выдала она.
— Я рада за тебя, Кэйли! Правда! Я же говорила, что так и будет! — произнесла Мэттьюс, обнимая Филч. Огромный камень с души упал у Ханны. Она тяжело выдохнула, готовая заплакать от счастья: за Кэйли, за Мэри, за ребят и себя.
Эрудитка поправила свои светлые волосы, которые были уложены в красивую свободную косу, скреплённые на затылке серебряной заколкой в тон пояску, и девушки поднялись на этаж к Максу. Музыка и женские визги были слышны ещё в лифте.
— Кто это там? — удивилась Ханна, подходя к квартире старшего лидера.
— Это Виктор пригласил свою мамзель с подружкой для Джорджа. Видать, веселятся там вовсю, чему Макс «очень рад», — улыбнулась Кэйли и постучала в дверь.
— Девочки, ну, наконец-то, вы пришли! А то я уже с ума схожу здесь! — призналась Мэри, открыв двери и обнимая подруг.