- Сестра Заир? Скажите, главная задача этого испытания должна иметь определённую необходимость?
- Возможно, ведь ничто не происходит зря.
- И заключается это в проявлении особых, а может быть даже, необходимых качеств экзаменуемого?
Женщина в странном смущении сжала губы.
- Я не уполномочена давать разъяснения на глупейшие вопросы.
"Она, скорее всего, полетит и на планету вместе со мной. Ей приказано не просто следить, но и полностью опекать меня. Зачем?.."
В дверях появился ещё один человек. Это был старик в шафрановой тоге монаха и странным загадочным взглядом.
"Кто это? - смутился Рон. Он совершенно не чувствовал обычного людского света, а лишь что-то непонятное, сродни шевелению жизненных соков чужой дживы. - Это словно призрак, ставший плотью живой, холодный и предельно чётко организованный!"
- Брат Вит?! - обернувшись спросила монахиня. - Зачем вы здесь?
- Мне поручено уведомить этого молодого человека, что его ожидают на причальной палубе для вылета в поселение.
- Ни о чём подобном не может быть и речи! - сестра Заир насупила брови.
- Я не смею перечить, - спокойно ответил старик.
- Тогда тебе придётся подождать...
- Я не смею перечить ни Преподобному отцу, ни главному управляющему этим кораблём, - так же монотонно закончил монах свою речь. - Время подчиняется лишь Богу, а не смертным! Ожидание Его развлечение, а действие лишь вздох.
"Странно, эти двое весьма торопятся. Они одинаково заинтересованы в том, чтоб управлять и контролировать меня. И не по своей воле, а как обязанность. Кто же из них более выгоден в данной ситуации? Сестра Заир в смятении, а старик в непонятном напряжении...".
- Перестань сыпать премудростями, - сказала женщина. - я знаю их с самого детства.
- Прекрасно, тогда нам стоит поторопиться. Пассажирский челнок ждёт!
- Там есть и ещё кто-то? - спросила сестра Заир.
- Се непременно, несколько монахов и ваш покорный слуга.
- Тогда, - взгляд женщины в сомнении стал торопливым, - пилоту придётся увеличить число пассажиров на одну особу.
Небо было насыщенно бирюзовым цветом дня, оттеняемым чернотой спящего запада, ночной глубиной и россыпью видимых звёзд. Растянутая паутина перистых облаков медленно тянулась на юг расписывая высокий свод в замысловатые узоры. Грозовая сизость сплошного покрывала низких туч быстро уносилась прочь, открывая взгляду светлый небесный простор. На какое-то мгновение долгожданный свет далёкого Око Иблиса прорвал завесу освещая всё вокруг, делая окружающее более чётким и контрастным. Чернея самой тьмы сам центр светила окружали кольца сияния, словно нимбы святых собравшихся в единой сути. И каждый раз Око прорезала яркая нить света, то опускаясь вдоль, будто поволокой затягивая свою тьму туманным маревом, то возникая в поперёк зловещим зрачком растягиваясь в очередное кольцо. Но иногда многим доводилось не раз узреть, как Око глотает очередную звезду; именно тогда наступала необходимость оставаться в пещерах по нескольку месяцев, потому как небо обрушивало на мир нестерпимый поток света и зла убивающий всё живое, растапливая при этом вечный лёд и снега планеты.
Кирнаби опустил голову и посмотрел назад вдоль склона на котором обозначилась чёткая цепочка его следов. Двое его попутчиков ещё не появились. Снег угрожающе ярко заблестеть под взглядом Ока переливаясь невыносимой голубизной. Ветер на какое-то мгновение перестал мести ледяную крошку и будто притих на мгновение. Но этот обман был хорошо знаком юноше. К тому же небо всем своим видом подсказывало то, что скоро начнётся циклон, несущий с собой тучи наполненные противной ледяной крупой вместо снега. Стоило поторапливаться.
Громко просвистев два раза Кирнаби подхватил свою сумку и медленно пошёл дальше. Говоря откровенно он очень любил подобное затишье, когда холод гор и обжигающее тепло Ока уравновешивали друг друга, а небо в награду за долгое ожидание, на какие-то несколько часов, становилось приветливо чистым от сплошной затянутости тяжёлых грозовых туч. И такую идиллию хотелось продлевать до бесконечности.
Отклик спутников не заставил себя ждать: два коротких свистка прозвучали в ответ. И как итог, из-за поворота появились оба аскера-паломника. Одетые в привычные для хаджи тёплые архалуки воины завидев зовущего пошли по его следам. Еле заметные струйки пара вырывались при коротких и тяжёлых вздохах на такой высоте. Он ждал своих провожатых с тягостной мыслью о том, каким будет Газават, что последует вслед за смертельным испытанием, и действительно ли оно способно изменить его жизнь и судьбу?
Они стали называть его Кирнаби только совсем недавно. На местном наречии это означало "тот, кто вещает верный Путь". А когда-то он носил совсем иное имя - Расул Салих, довольно странное и смешное для тех, кто нашёл и спас его. Он жил у саладинов ордена мунке-сал, местных махатм и мудрецов, всю свою жизнь посвятивших лишь одной цели, постичь истинную сущность Высшего и самоотверженному служению Его истине.
Спасательная капсула упала в Медных горах, именно там, где спокойно спала укрытая вечными снегами Кайлас. Район был совершенно недоступен ни для людей, ни для дикого зверья. Да и особой надобности взбираться по отвесным и неприступным склонам Азраиль-горы не было. Лишь изредка, раз в несколько десятков Баллах, какой-нибудь сумасшедший или паломник-хаджи ради аскезы или в поиске видений, пытались покорить святую вершину. Очень часто подобное заканчивалось смертью или помешательством безумца. И тайна небесной твердыни навсегда оставалась неузнанной. К тому же, среди людей ходили весьма упорные слухи о том, что там за самой Горой существует неведомая Страна света, обитель богов, чей беспрерывный танец сводит с ума каждого, кто заглянул в запретные дали. Отзвуки этого веселья иногда даже прорывались в мир, и тогда был слышен странный рокот, а ближайший горный хребет и обитаемую долину сотрясали толчки вслед за которыми приходили странные суховеи и ураганы. После такого жители предгорья иногда находили нечто странное и непонятное, боясь даже находиться рядом и призывая на помощь либо местных федавиев из ортодоксов, либо монахов из ордена Мунке-сал.