— Ты не исправима, Эмми.

— Пусть так, — я кивнула и потянула за язычок на молнии ветровки. — Но все равно не понимаю, зачем ты так стараешься. Твоя судьба будет любить тебя настоящую, а не со всем этим, — пробормотала и очертила рукой круг в воздухе, как минуту назад делала подруга. Саманта рассмеялась.

— Девчонки, ну, где вы там? Пора уже.

Голос Итана звучал нетерпеливо. Даже не видя его, я была уверена — он нервно переступал с ноги на ногу, теребя шлейки рюкзака, то оборачиваясь на собирающуюся толпу, то заглядывая в палатку. Мы с Сэм переглянулись, одновременно подняли глаза к небу и выползли наружу.

— Готовы? — спросили парни в один голос. Когда увидели наши решительные кивки, они застегнули молнию палатки и, забросив за спины рюкзаки, мы направились к общей группе.

В лесу было по-настоящему красиво.

Отправляясь по одному и тому же маршруту вот уже третий год подряд, я не переставала с замиранием сердца и открытым ртом любоваться открывающейся взору природой.

Девственной, настоящей, живой.

Деревья в реликтовом лесу были настолько высоки, что приходилось максимально закидывать голову, чтобы увидеть их верхушки. Но даже тогда сделать это было нереально.

Ты всматриваешься в колышущиеся стволы, которые смыкаются над головой, образуя бесконечный необъятный купол, и закрывают собой небо, проступающее чуть заметными всполохами голубого цвета. Всматриваешься и теряешься под влиянием и беспредельной властью первозданной природы.

Стоит опустить взгляд вниз, на, местами покрытое мхом и растениями болото, воздух покидает легкие. Темная поверхность выглядит пугающе, одновременно завораживая и заставляя на несколько секунд остановиться, чтобы попытаться проникнуть в самую глубь бесконечной пропасти. Там, где вода разливается, можно увидеть отражение деревьев. И тогда они кажутся запредельно высокими и недосягаемыми.

Бесконечными.

Деревянный помост был удобным, с небольшими бортиками по краю, иногда с высоким ограждением. Доски, присыпанные первыми опавшими листьями, выдерживали на себе вес сотен тысяч туристов из года в год приезжающих в парк, но все еще выглядели надежно.

Мы шли уже около часа, когда наткнулись на небольшую площадку с установленной у края ограждения скамейкой. Саманта села первая, блаженно вытянув ноги впереди себя. Уил остановился у бортика, переводя взгляд то на болото, то поднимая голову вверх.

Итан достал бутылку из рюкзака, протянул ее Саманте. Еще одну отдал мне.

— Здесь очень здорово. Как-то спокойно на душе, — открутив крышку, я сделала несколько глотков. Друзья кивнули, сидя откинувшись на спинку скамейки. — Люблю сюда приезжать.

— Согласна, — Саманта чуть сдвинулась и положила голову на плечо Итана. — Здесь хорошо. Даже я уезжаю умиротворенной. А вы знаете, что я не люблю тишину и все эти скучные штуки.

Ти хмыкнул и сразу же получил легкий толчет под ребра.

Колонна учеников, казалось, бесконечным потоком плыла мимо, разговаривая и фотографируя все подряд. Время текло незаметно, выталкивая из реальности шум и посторонние звуки, оставляя лишь безмятежную легкость и пустоту. Приятную пустоту.

Которая в следующий миг заполнилась чужой рукой, ворвавшейся в мое личное пространство. Итан несмело коснулся моей лежащей на краю скамейки ладони. Медленно, словно боясь спугнуть, провел большим пальцем по костяшкам, опустился ниже, рисуя круг, и вновь вернулся к выступающим косточкам.

В этом движении не было ничего странного или интимного, выходящего за рамки дружбы. Он даже не смотрел на меня, упершись взглядом куда-то вверх и разглядывая недосягаемые верхушки деревьев.

Голова Сэм, которая лежала на плече Итана, его рука, обхватившая мою — все это было милым проявлением дружбы и со стороны не должно было выглядеть предосудительно.

Но не в нашем случае.

-

Сначала любопытные, а потом более смелые, ожидающие взаимной заинтересованности взгляды я стала ловить на себе сразу, как только перевелась в старшую школу. И не от кого-нибудь, а от самого популярного мальчика.

Красивый, веселый капитан школьной команды, подающий надежды не только родителей, но и штата, никогда не был обделен женским вниманием. Девушки, словно бабочки, слетались на огонь, приправленный очаровательной обезоруживающей улыбкой, подтянутым телом и богатыми родителями.