Я сжала зубы и взяла его на руки, осторожно прижимая к груди. Острые зубы бельчонка впились мне в большой палец, но я лишь вздрогнула, боясь выпустить его из рук. У малыша был шок после случившегося, а я не смогла продемонстрировать свое обычное безразличие и пройти мимо. Ведь, отчасти, это все моя вина. Если бы я не застыла, один бельчонок бы не истекал сейчас кровью, а второй не дрожал, всем своим маленьким, хрупким тельцем прижимаясь к корню родной сосны.

В нашей с Лизой компании именно я славилась откровенной безголовостью, идя на самые разные безумства и подбивая к участиям в них подругу. Но именно я в ответственный момент застыла, потеряв контроль над неожиданно накатившими эмоциями, в то время как Лиза, наоборот, всегда обдумывающая целесообразность и последствия того или иного действия, не думая стала оттягивать Никко от бельчонка. 

Понимание того, что при иных моих действиях все могло быть иначе, уязвляло мое самолюбие и путало итак нечеткие от обилия эмоций мысли. Как бы я ни не хотела признавать, в глубине души росла уверенность, что все это из-за меня. Не получалось думать о хорошем, отвлекая себя от дрожащего бельчонка, коготками впивающегося мне в кожу, уже проделавшего небольшие дырки в новенькой футболке.

Я вдруг отчётливо поняла, что в смерти малышей буду виновата я, жутко не хотелось испытывать чувство вины, и я очистила голову от лишних эмоций, отбросив их на второй план. Одной рукой придерживая бельчонка, я подошла к своей кофточке и с помощью Лизы связала из нее нечто вроде гамака, повесив его себе на шею и вновь положив в него бельчонка.

— Лиз, достань у меня из правого кармана телефон, набери Яну, — попросила я, вовремя вспоминая о подруге семьи и ее заботе о животных, — Скажи, что нужно отвести бельчат к ветеринару, ветеринару здесь не далеко

— Ник… — растерянно напомнила мне подруга, сильнее вцепившись в шлейку собаки, готовой броситься на меня, отнимая добычу.

Только сейчас до меня дошло, что как бы она ни старалась, не сможет одновременно взять мой телефон и удержать Никко. Быстро сообразив, я вытащила мобильник и швырнула в клумбу, чтобы он не разбился, а Лиза могла отвести пса в сторону, одновременно позвав Яну. Сама я тоже отошла с бельчатами подальше, чтобы лишний раз не провоцировать Ника.

Ярко светившее солнце на безоблачном небе показалось мне насмешкой судьбы, так нежданно ставящей меня на место, заставляя в считанные минуты, а то и секунды, меняться, открываясь сочувствию и беспокойству за других. И вине перед ними. И пусть мне это не нравилось, я ничего не могла сделать.

— Яна придет с Милой через пятнадцать минут, — крикнула мне Лиза, не став приближаться, — Я пойду, Ника заведу.

Я кивнула, а сама пошла и уселась в тень дерева. Неужели никак нельзя прийти раньше? И зачем Яне брать с собой дочку? Мила очень любит животных, как и ее мать, однако я боюсь, что она не даст этим двоим покоя. Чтож, в любом случае, выбирать не приходится. Папа на работе, мама тоже, а у бабушки вообще ко всем животным какая-то неприязнь, которую она списывает на аллергию. Крестную тоже просить бесполезно, поскольку она сейчас занята сыном. Так вот и вышло, что из всех зол я выбрала помощь абсолютно чужого человека, в чьей любви к животным сомневаться не приходилось. Все пятнадцать минут, даже когда вернулась Лиза и попыталась меня разговорить, я думала лишь о том, что с собой сделаю, если по моей вине кто-то из бельчат погибнет. Сердце кричало что-то вроде: «Жизнь за жизнь!», а голова: «Да ничего ты не сделаешь, лишь повинишь себя денек-другой, да забудешь обо всем!». И от самой себя сразу так противно становилось, ведь знала же, что это правда! Жалость, как и совесть — это не про меня, то, что они сейчас вообще проявились — просто удивительно! Однако сейчас мне было противно от самой себя, от своих мыслей, от понимания того, что это правда… как будто во мне проснулась другая личность, прямо противоположная мне.

Когда Яна показалась на горизонте вместе с вприпрыжку бежащей ко мне Милой, я поднялась с земли и отошла от сосны, о которую облокотилась, повинуясь необходимости подумать. Яна обеспокоенно осмотрела бельчат, а потом кивнула нам с Лизой в сторону своей машины:

— Поедем скорее, как бы поздно не было!

И мы поехали. Чуть ли не бегом добрались до машины, а потом так же быстро вбежали в клинику, оторвав врача от какой-то маленькой собачки. Я старалась бежать быстро, но не трясти при этом бельчат. Признаться, получалось как-то так себе…

Ветеренарша сначала смерила нас осуждающим взглядом, который плавно прошелся по нам, остановившись на мне, точнее на бельчонке, который лежал в самодельном гамаке. Мгновенно став серьезной, женщина подошла ко мне, аккуратно взяла бельчонка, что пострадал от клыков Никко, проверила пульс, дыхание, затем еще раз, а потом посмотрела на нас, как бы извиняясь. Коленки у меня задрожали, в глазах все расплылось от навернувшихся непрошенных слез, и я судорожно вдохнула. Женщина же, не обратив на меня внимания, вытащила у меня из под руки второго бельчонка, распутала его коготки, что запутались в моей футболке, а затем так же быстро и в то же время аккуратно осмотрела его.