Пока «Трансильвания» стояла в порту, поднялся ветер.
Сначала мы различали неясный шум, который усиливался час от часу. Постепенно из монотонного шума стали выделяться протяжные звуки, как бы тяжелые, горькие вздохи, потом мощные удары, потом в хаосе звуков ясно определился ритм — в море разыгрывалась симфония шторма.
Через мол высотой с двухэтажный дом стали сначала перелетать брызги. Вскоре пассажиры могли любоваться, как за стеной вдруг поднимется да поднимется седая грива пены, воды и брызг, а вслед за этим раздастся глухой удар. Сотни тонн соленой воды обрушивались на стену.
Через ворота порта виднелось открытое море — кипящее, вздымающееся и падающее. О маяк, стоящий у входа, разбивались валы, то скрывая его наполовину, то обнажая до основания.
Пассажиры любовались всем этим, но у каждого была мысль: как же пойдет «Трансильвания» в такую погоду? Будет качка, будут неприятности. Даже невозмутимый Базиль, разливая нам вечерний чай, сказал, кивнув в сторону моря: «Плоха есть, очень плоха».
А тут еще все смогли воочию увидеть завтрашнюю судьбу «Трансильвании». В море появилось большое торговое судно. Его буквально клало то на один, то на другой борт, так что мачта с ярким фонариком на ней описывала в лиловом грозовом небе размашистую дугу.
Засыпало население «Трансильвании» неспокойным сном под мерные удары шторма.
Однако за ночь и гроза и шторм утихли. Море ласково и как бы виновато плескалось у подножья маяка.
Маленькое суденышко с надписью на борту «Пилот» проводило нас из порта в открытое море, попрощалось тонким жалобным гудочком. «Трансильвания» добродушно пробасила в ответ.
И снова набегают волны, коротко ударяясь в обшивку судна, шипя и пенясь, откатываясь назад. Вскоре справа по борту начались болгарские берега. Я узнал это от молодого паренька, стоявшего на палубе рядом со мной.
— Болгария! — мечтательно произнес он, и по интонации я понял, что это его родина. — Берега издали кажутся голыми, а ведь там все виноградники, сады, поля. Видите белый квадратик у самой воды? Это Балчик, бывший дворец румынской королевы. Она приезжала в Болгарию отдыхать.
— От чего отдыхать?
— Не знаю. Отсюда начинаются золотые пляжи.
Действительно, тонкая, но очень яркая золотая линия отделяла синеву моря от зелени берега.
— Вы что, учились в Москве? — спросил я болгарина.