***

Колдун проснулся, резко открыв глаза, и устало провел ладонью по лицу. Ему уже вторые сутки снилась Франкия: берега Сены, лавандовые поля близ Луары, тенистые рощи над известными лишь местным крестьянам ручьями, искрящиеся чешуей рыбы в солнечных лучах, весело резвящиеся на волнах и орошающие травы мерцающими каплями…
А еще ему казалось, будто во сне каждая река и каждый ручеек пытался заговорить с ним на вычурном певучем наречии.
Змееуст не верил в вещие сны, а потому списывал увиденное в сновидениях на мучимую его жажду и злился на свое сознание, так навязчиво дразнящее его. Он запрокинул голову, прижавшись затылком к стене, и попытался сориентироваться во времени, прикрыв глаза. Шорох птиц в камышах у водоема, холодное дыхание ветра, последние косые лучи солнца – там, в мире, час заката. Сардонически хмыкнув, колдун поймал себя на мысли, что соскучился по яркому свету дневного светила. Если бы не его глупая вспышка – совсем ребяческий срыв на провокацию Мерлина в облике Атхен – и принятые стариком меры, он давно бы уже любовался рассветами и закатами, стремительно несясь к Моргане и старинному спящему другу. И Атхен была бы в самом безопасном месте – Хогвартсе, скрытая ото всех и вверенная лично толстому Настоятелю.
Маг прикрыл глаза, погружаясь все глубже в размышления, и сам не заметил, как уснул. Серебряные ивы склонили тонкие руки к безымянному ручью, лаская рыб на мелководье.
- Le grand serpent noir,* - шелестели деревья.
- Le créateur puissant des potions,** - задорно плескались рыбы.
- Celui qui a défié la mort,*** - шептали искрящиеся бликами волны.

Скрип тяжелой двери наверху прогнал сон. Новые, незнакомые шаги спешно спускались к келье узника, и Слизерин внимательно вслушивался в них. Уверенной поступью незнакомец подошел к месту заточения змееуста, что-то прошептал, и дверь отворилась, являя взору узника высокого черноволосого юношу. Тот растерянно водил взглядом по келье, старательно игнорируя пленника, а когда молчать, видимо, ему стало невмоготу, произнес:
- Я новый тюремщик. Буду сменять того… ну, которого вы все равно ни разу не видели лично… в общем… ладно, ничего…простите, сэр… Да, это вам.
Перед изумленным змееустом оказалась глубокая грубо обтесанная миска с густой похлебкой. Не успел пленник хоть что-то ответить, как дверь поспешно захлопнулась, скрыв от него нервного юношу.

***

Еще три вылазки предпринимала Атхен после того, как разболтала Мерлину, что знает о его умалчивании поимки Слизерина. И после каждой прогулки старик все дотошнее наседал на нее с допросами. Казалось, величайший маг Англии то ли спятил окончательно, то ли всерьез верил, что по долам и холмам острова разбросана едва ли не армия сторонников змееуста, поскольку допросы только и были о том, кого она видела в своих прогулках, с кем разговаривала и что слышала. Об этом волноваться бывшей змееловке не приходилось – ни разу больше она не слышала ничего серьезного среди уличной болтовни казарменных воинов, хотя и сталкивалась пару раз с тем самым бородачом – Айзелвэрдом – рассуждения которого подслушала. Однажды даже встретилась с ним лицом к лицу, успев рассмотреть белесый шрам от нижнего правого века до середины скулы и увидеть, что тот причудливый оттиск на грудной латке панциря оказался змеей с закрученным узлом телом. Это открытие неприятно поразило юную ведьму.
Стараниями Мерлина в стенах монастыря, давно облюбованного магами в качестве центра обучения врачевательниц и – в прошлом – змееловов, она не получала и крохи какой-либо информации о положении дел в магической Британии. Она даже об исчезновении Финна узнала только спустя месяц своего своеобразного заточения! И если раньше ее мысли вились только вокруг того, что же такое стало известно её наставнику и где же он сейчас, то теперь реальные масштабы последствий его побега – а может, и причины, кто знает, - представились ей в своем реальном значении для Англии. Змееловов не просто больше нет. Их не просто превратили в послушных Мерлину ищеек, их еще и наградили почетной честью носить оттиски гадюк на груди. Тех самых, на борьбу с которыми было брошено столько сил и жизней! А их единственной обязанностью, судя по разговорам того же Айзелвэрда, стало поддерживание видимости активных поисков Слизерина.
Слизерина, которого уже поймали.

Колдунье необходимо было как можно скорее вытаскивать своего наставника из тюрьмы и бежать. Искать Финна и затем уже предпринимать какие-то действия. Эта странная, замалчиваемая, путанная и непонятная война приобретала все более неожиданные и мрачные обороты. Вот только время шло, а молодая ведьма никак не могла придумать, как же ей спасти учителя.
И, как это ни парадоксально, но именно Мерлин подал ей идею, когда приступил к очередной допросной беседе после третьей уже её прогулки.
- Где была, Атхен, что видела сегодня?
- На рынке, площади, у собора и во внутреннем дворе военного врачевательного дома госпожи Матроны. Там так красиво и спокойно…
- Что слышала новенького? – участливая улыбка старика раздражала не хуже причитаний тучной наставницы молодых колдуний, изучавших врачебное дело.
- Маглы ропщут на нового короля и налоги, маги – на бездействие воинов и безуспешные поиски Слизерина.
- Ты же понимаешь, милая, что наши поиски вовсе не безуспешны.
- Конечно же безуспешны и бессмысленны. Как можно найти за стенами города то, что упрятано внутри?
Желтые глаза старика на мгновение вспыхнули яростью, но он тут же взял себя в руки.
- Враг может принять любой облик Атхен. Именно поэтому важно искать. Искать и находить. Он может скрываться под личиной даже самого близкого тебе человека, уж тебе ли не знать.
Колдун вышел, а ведьма заметалась по келье, обуреваемая гневом. Мерзкий старик намекал на Финна! На его якобы предательство!
Но затем девушка будто споткнулась.
Личина… Облик… Ну конечно! Ей во что бы то ни стало нужно добиться беседы со Слизерином!