Быстро зажили раны у Зоряны. И хоть работать она больше не могла. У неё остались ноги, чтобы танцевать, и чистый, певучий голос.
По-прежнему, выходила она на работы с сельчанами. Славила Богов, просила Их покровительства и помощи. И в её танцах и пении перестали замечать люди увечие, так красиво, да ладно у неё получалось.
Слушали её люди, краем глаза на танец поглядывали и казалось, будто у самих сил прибавляется, да работа лучше спорится.
Так и жила девушка. Жизнь любила, Богов славила, людям доброту и хорошее настроение дарила.
Окончательно повзрослев, настоящей красавицей стала. Да только красота эта, порой очень её тяготить начала.
Не успеет какой парень ей улыбнуться, или помочь чем, как родители его, уже косятся, что де, такую невестку, ни за какие Божьи благости им не надо… А то и вовсе, в волшбе к сыночку подозревать начинают. В глаза-то, ни ей, ни близким, не выговаривали, а вот между собой судачили. И от этих шушуканий ещё горше было Зоряне.
И без них она понимала, что не будет никогда ни женой, ни матерью. Хоть и была заботливой няней малышам, уже вставшим на ножки, которых на руках нянчить не нужно, а присматривать надо во все глаза.
Как станет невмоготу слова обидные, обвинения пустые, да взгляды недобрые на себе ловить. Дождётся девушка время Зорьки утренней или вечерней, пойдёт в лес, или на речку и молит свою Покровительницу, дюже горячего парня образумить, любовь настоящую ему указать, а его родителей к ней умягчить, чтобы не сердились напрасно.
Бывало, выслушает её Зоренька, по головке погладит, но ничего не ответит. Вернётся Зоряна в селение, а кто на неё сердился, уже и остынут, а иной и повинится за пустые подозрения.
А однажды. Признался ей в любви сирота-пастушок. Никакие её доводы слушать не хотел. Говорил, что любит её с самого детства, да признаться боялся. Ведь ни гроша у него за душой не было, одни скитания по чужим людям, кто приютит, тому и спасибо. Но если поверит она в его любовь, да примет как мужа, готов он всю работу семейную за них обоих делать. Все немощи её принимать и не попрекать ими. И с родителями её он поговорить успел, но те настояли, саму девушку, для начала, спросить. И если сладится всё, так и они молодой семье помогать будут.
Зоряна тоже тайно любила Доброслава. А потому, вдвойне не хотела становиться ему обузой. Снова пошла она на берег речки. Ещё горячее стала молить Зореньку, чтобы образумила парня, чтобы и для него нашлась девушка, ему под стать, добрая, красивая, да до богатства не жадная, бедностью муже не попрекающая.
Ты услышь, молю, Богиня добрая
Счастье пусть найдётся другу милому
Пусть прозреет и разлюбит он меня
Поскорей найдёт свою любимую
Птица без крыла гнезда не вьёт
Женской доли не увидеть мне
Хоть ему с семьёй пусть повезёт
Счастья будет пусть ему вдвойне
Но не Заря-Заряница услышала мольбу девушки. А услышала её Праматерь Магужь, от имени которой, и магия и могущество образовались.
-Ох, не ведаешь, ты, девонька, о чём молишь! И свою, и чужую судьбы перекроить пытаешься! Рассердиться бы на тебя. Да вижу, и вправду ты добра ему хотела. Искренне своей любовью пожертвовать надумала. И без твоих рук, сумели бы вы жить в счастье. Но сделаю я вам подарок свадебный – верну руки тебе, лучше прежних будут. Только не забывай, как раньше, для молитвенного танца ими пользоваться.
Обняла Богиня девушку, закружила в материнских объятьях. Вначале почувствовала Зоряна руки снова, а потом и глазами разглядела, сначала, прозрачные, словно из тумана ткущиеся. Всё быстрее кружилась Богиня. Всё ощутимее становились руки. Благодарно и нежно обняла уже сама девушка Магуж и они продолжали танцевать под мелодию реки, леса и ветра.
-А вот и любимый твой тебя нашёл, - закончила своё доброе волшебство Богиня. –Живите, дети в любви, будьте счастьем друг другу, да Нам, в Небо, частичку счастья своего посылайте, а Мы, вернём сторицей!
Соединила Богиня руки влюблённых, обняла обоих напоследок, поцеловала благословляюще и исчезла.
А влюблённые, отпраздновав свадьбу стали жить хоть и не богато, но счастливее многих, научившись ценить даже маленькие радости, что дарит жизнь.
Конец