Сегодня Кир Булычев как бы продолжает начатый в «Библиотеке «Искателя» монолог, лейтмотив которого: как я стал писателем.
А ведь все начиналось с «Искателя»…
Первая моя реакция на предложение выпустить книжку под условным названием «Сорок лет спустя»[1] была отрицательной. Прежде всего от самого названия, от идеи, несет снобизмом. Кто я такой, чтобы соответствовать такому замыслу? К тому же в «Искателе» я печатался мало, либо на заре нашей с ним биографии, либо в последние год-два…
Но вот, мысленно произнесенные слова «на заре нашей с ним биографии» что-то во мне всколыхнули. И я понял, что мне самому интересно вспомнить о давних событиях, о моих самых первых шагах в литературе, о которых мало кто знает, да и я забыл.
Я открыл первый номер журнала за 1997 год и стал читать подряд, год за годом, номер за номером, содержание за тридцать пять лет существования «Искателя». Вскоре понял, насколько полно и во всей исторической сложности эта библиография рассказывает о жизни журнала и в то же время о истории фантастики в нашей стране и отношениях ее с «Искателем».
Заинтересовавшись, я углубился в исторические изыскания, а углубившись, понял, что мне хочется сделать книжку — «Я и «Искатель». И не тщеславие водит моей рукой, а попытка выразить себя в необычных мемуарах.
Я пришел в журнал «Вокруг света» в конце 1959 года. Я бы не решился идти в настоящий журнал, если бы не подруга моей мамы Елена Абрамовна Цуккерман, переводчица с английского, которая сотрудничала в том журнале. Она знала, конечно, что я недавно приехал из Бирмы, где проработал два года переводчиком на строительстве и поступил по приезде в аспирантуру Института востоковедения. Жить на стипендию несладко, особенно когда родилась дочь Алиса, и желательно было подработать. Вот Елена Абрамовна и сосватала меня в журнал, в надежде, что я смогу написать что-нибудь о Бирме.
Татьяна Чеховская, которая тогда ведала в журнале литературой, утверждала потом, что мое первое появление в маленькой комнатке отдела было эффектным — вошел крайне худой, рыжий и рыжебородый молодой человек в купленной в Дели кожаной, на волчьем меху летной куртке. Впрочем, кто тогда не появлялся в журнале!
Татьяна предложила мне написать очерк о Бирме и сказала, что если мне попадется любопытный рассказ или очерк на английском языке, он тоже может пригодиться журналу.
Я воспрял духом и с того момента началось мое десятилетнее сотрудничество в «Вокруг света», в котором я проводил больше времени и работал охотнее, чем в востоковедческой аспирантуре. Я даже подумывал о том, не бросить ли науку и стать профессиональным журналистом. Но так и остался между двух стульев.
За десять лет работы в «Вокруг света» я написал там столько заметок, статей, очерков, рассказов, столько перевел с английского, что, по самым скромным подсчетам, из моих материалов можно было составить больше двух номеров журналов, то есть страниц сто пятьдесят текста, не считая многих фотографий и рисунков, включая даже две обложки. То есть я полагаю себя небольшим монументом во славу «Вокруг света».
Тысячу раз я уезжал в различные командировки от журнала, побывал в Средней Азии и на Ледовитом океане, на Дальнем Востоке и на Байкале… правда, за границей побывать не удалось, в то время журнал таких корреспондентов не имел. Приходилось ездить и в любопытные поездки по проведению подписных кампаний. В те годы проблем с тиражами у журналов не было, и «Вокруг света» имел свои три миллиона подписчиков, а «Искатель», учрежденный как приложение в 1961 году, сразу получил «фиксированный тираж» в триста тысяч экземпляров и превратился в одно из самых дефицитных изданий в нашей стране.
Конечно, меня подмывает сейчас вспомнить какие-то не совсем пристойные эпизоды из нашей тогдашней жизни, но я держу себя в руках, потому что помню, что я — старый человек и подвожу итоги творческие, а не какие-нибудь еще.
И все же я должен признаться, что в те дни в журнале «Вокруг света» и особенно в комнате, которую занимал «Искатель» во главе с бывшим юнгой Северного флота Володей Зыслиным, а потом Колей Коротеевым, часто выпивали (по окончании рабочего дня). Но эта прискорбная деталь требуется для правдивости последующего рассказа.
Надо сказать, что придя в «Вокруг света», я ни сном ни духом не подозревал, что когда-то буду писать фантастические рассказы или сценарии. Так продолжалось до тридцати лет. В том, далеко не нежном возрасте, я уже написал немало очерков и статей, возвратился в Бирму; там, будучи корреспондентом АПН, написал две книги очерков, в то же время еще две журналистские книжки вышли в Москве. Я все глубже втягивался в трясину словотворчества. То есть к середине 60-х годов я стал уже опытным журналистом и в то же время заканчивал работу над кандидатской диссертацией по средневековой Бирме.