И тут — с опозданием на двадцать восемь минут — появилась недостающая женщина. Улучив момент, пока Оливия отвлеклась, я быстренько записал в вопросники, лежащие на коленях, добытые сведения о трех претендентках. Я не стал тратить бумагу на вновь прибывшую, поскольку она сразу объявила о том, что «вечно опаздывает». Впрочем, это ничуть не смутило адвоката Джерри. Он скорее всего выставлял счета за свои услуги каждые шесть минут, так что время рассматривал как величайшую ценность. Еще большей ценностью для него, судя по всему, был секс, поскольку своим трепом Джерри начал напоминать мне Джина.

С приходом опоздавшей появился и официант с меню. Оливия бегло просмотрела список блюд и спросила:

— Тыквенный суп — он на овощном бульоне?

Ответ мне уже был не интересен. Все уже прозвучало в вопросе. Вегетарианка.

— Я индуистка. — Оливия, должно быть, заметила мое разочарование.

Я еще раньше подумал о том, что Оливия, наверное, индианка, судя по ее сари и внешности. Однако так и не понял, какой смысл она вкладывала в понятие «индуистка» — то ли это было признание религиозных убеждений, то ли ссылка на культурную принадлежность. Я мысленно отругал себя за то, что не распознал это сразу.

— Мороженое едите? — поинтересовался я. Вопрос казался уместным после заявления о вегетарианстве. Для полной ясности.

— Ем, да. Я не веган.[6] Но только если в мороженом нет яиц.

Слабое утешение.

— Есть любимый сорт?

— Фисташковое, — улыбнулась она. — Определенно фисташковое.

Мария и Дэнни вышли на улицу курить. Теперь, когда три женщины, включая опоздавшую, были исключены, я посчитал свою миссию практически выполненной.

Принесли заказанные мною бараньи мозги, и я разрезал пополам один кусок, обнажая сердцевину. Я постучал Шэрон по плечу, прервав ее беседу с расистом Крейгом, и показал ей кусок:

— Вы любите мозги?

И четвертую вычеркнул. Дело сделано. Я продолжил разговор с Оливией — великолепной собеседницей — и даже заказал еще вина после того, как остальные удалились, разбившись по парам. Мы увлеклись беседой настолько, что оказались последними посетителями в ресторане. Когда я паковал вопросники в рюкзак, Оливия оставила мне свои контакты, и я аккуратно все записал, чтобы не показаться грубым. После чего мы распрощались, и каждый пошел своим путем.

Возвращаясь домой на велосипеде, я обдумывал то, что произошло на ужине. Конечно, это был в высшей степени неэффективный метод отбора, зато мой тест доказал свою состоятельность. Не будь этих заранее продуманных вопросов, я бы наверняка поплелся на второе свидание с Оливией, такой интересной и милой женщиной. Возможно, и на третье, и на четвертое, и на пятое. А потом, в один прекрасный день, выяснилось бы, что все десерты в ресторане сделаны из яиц, и мы бы отправились в кафе-мороженое напротив — и там столкнулись бы с отсутствием фисташкового, без яиц. Гораздо лучше выяснить все, прежде чем вкладывать в отношения свои силы и время.

Я стоял в холле загородного дома, очень напоминающего кирпичный особняк в Шеппартоне, где жили мои родители. Когда-то я твердо решил для себя — никогда больше не ходить на вечера для холостяков. Но с вопросником можно избежать многих тягот бессистемного общения с незнакомками.

Каждой новой гостье я вручал мою анкету — с просьбой заполнить в удобное время и либо вернуть ее мне во время вечеринки, либо прислать по почте. Хозяйка мероприятия пригласила меня присоединиться к компании в гостиной, но я объяснил ей свои цели, и она оставила меня в покое. Спустя два часа женщина лет тридцати пяти, ИМТ примерно 21, вышла из гостиной, держа в одной руке два бокала игристого. В другой руке у нее был вопросник.

— У вас, наверное, в горле пересохло, — произнесла она с приятным французским акцентом и вручила мне бокал.

Пить я не хотел, но не имел ничего против того, чтобы выпить. Я решил, что не завяжу с алкоголем до тех пор, пока не найду непьющую спутницу. После некоторого самоанализа я пришел к выводу, что вариант (в) умеренно вполне приемлем в качестве ответа на вопрос об отношении к алкоголю, — и решил обновить вопросник.